Утро следующего дня было наполнено ожиданием возвращения отца. Что я ему расскажу и как? Чего с гордостью покажу, а о чем умолчу? Чем и как обрадую? Эти и подобные им вопросы будоражили мои мозги, приводили в восторг и в раздумье.
Я осмотрел ловушки для рыб и к своей радости обнаружил в каждой из них по рыбине. Я также волоком, поднимая муть со дна озера, перетащил их к садку и вывалил их в него. Внимательно осмотрев состояние плетеной изгороди садка и убедившись в ее надежности, раздул тлеющий в углях огонь, разогрел остатки вчерашней еды. Я критически осмотрел подсохшую за ночь у костра свою плетеную чашу. Она стала легче и прочнее. Позавтракав куском рыбы, я подхватил чашу и копье и направился за грушами.
Вспоминая приметы своего пути при возвращении и ориентируясь по ним, я безошибочно вышел к дереву с желанными грушами. Еще издали из-за деревьев леса я внимательно прислушивался и осматривал все вокруг, надеясь заблаговременно увидеть свирепого барана и предотвратить любую для себя угрозу.
Овец и барана возле груши не оказалось. Новых опавших груш под деревом было мало, а старые были гнилые. Я залез на дерево и стал качать ветви. Желанные спелые груши посыпались на землю. Собрав из в кучу, я переложил лучшие в свою плетенную чашу, а остальные стал с упоением есть, продолжая зорко всматриваться в склон кратера, в надежде увидеть отца и в стоящие поодаль деревья и кустарники, боясь нападения барана. Пережевывая груши, я осторожно подошел к стоящим поодаль кустам с висящими на них кисточками красными ягодами. Их вкус был кисло-сладким. Для разнообразия пищи моему отцу я наполнил ими доверху свою чашу. Довольный собой, я направился на шум водопада домой.
Набитый грушами живот не требовал кушать. Я сел у костра и стал терпеливо ждать, поправляя палкой его угли.
Послышался шум. Он приближался ко мне. Я схватил свое копье и готовый к самообороне насторожился, внимательно всматриваясь в кусты и тени деревьев. К великой своей радости я увидел идущего ко мне отца. На его плечах был ребенок, а рядом женщина, тащившая за ним плетеный короб моего отца.
Отбросив в сторону свое копье, я бросился к отцу навстречу. Он осторожно снял с плеча незнакомого мне ребенка и кинулся ко мне.
- Адам! Сын мой! Как ты? – радостно, не дожидаясь ответа, он подхватил меня на свои сильные руки и кружил на месте.
- Я справился! – гордо отвечал я.
- Есть рыба, есть фрукты! Я сегодня принес их для тебя! Ты голоден? – тараторил я.
- Адам, я привел к тебе Еву! Знакомься! А это ее мать – Лилит.
Её мать успела поставить тяжелый плетеный короб и внимательно осматривала меня. Ее дочь, спрятавшись за мать, робко выглядывала из-за нее, не решаясь выходить.
Не обращая внимания на них, я схватил отца за руку и радостно потянул его к костру. По-хозяйски подбросив в него дрова, я достал с дерева оставшийся кусок рыбы и протянул его отцу, затем поднес фрукты.
- Ешь!
- Есть ли еще рыба в садке? - спросил отец.
- Есть еще две!
Лилит увидела козу и схватив свой обломок копья резко кинулась с ней. Отец бросился за ней и успел схватить ее, прежде чем она ударила козу.
- Это не твоя добыча! - кричал он. Для убедительности он выхватил у нее кусок копья и с силой ударил им ей по спине.
Она обмякла, осознавая, что здесь он ее главный вождь и она должна слушаться и повиноваться ему во всем. Ева, сжавшись в комочек стояла на том же месте, где оставил ее отец.
Отец схватил, изготовленную им глиняную чашечку и потащил Лилит за руку к козе.
Смотри! – тихо сказал он.
Подставив под вымя козы левую руку с чашечкой, он потянул соски вымени козы. Молоко тонкими струйками наполнило ее. Ошеломленная Лилит не смогла вымолвить ни слова.
- Попробуй! - сказал он, поднося молоко ко рту Лилит.
Она чуточку отпила, утвердительно замахала головой.
- Ева, - позвала она.
Ее дочь осторожно вступая подошла к ней. Мать протянула ей молоко. Ева понимающе выпила его остатки и облизнула губы.
Отец указал на маленькую козочку и пригрозил Лилит пальцем. Она утвердительно кивнула. Затем отец потащил ее за руку в воду к садку и показал рыбу!
- Лови ее и готовь всем кушать!
Удивительно, она поняла и повторять уже не было смысла. Она перелезла через изгородь и ловко поймала одну из них, насадила ее через жабры и рот на плавающую в воде ветку. Через некоторое время она уже подходила к костру с двумя рыбинами, нанизанными на нее. Схватив крепкую палку, она ударила их по голове и убила, затем умело разместила жариться у костра. Она подошла к дочери и осторожно повела ее к воде. Осторожно сняв с нее одежду, затем с себя, она повела ее в воду и начала промывать раны. Вода своей прохладой дала облегчение Еве. Мать с дочерью продолжали омывать себя, а мы с отцом расположились у костра и наблюдали за ним.
- Почему у Евы нет письки как у меня, - осторожно спросил я.
- Она девочка! У нее она другая. Подрастешь – разберешься! - с улыбкой сказал он.
Выбравшись из воды мать и дочь набросили для приличия свои старые одежды поверх себя и подсели к костру. Лилит перевернула рыбу другим боком к огню и дождавшись ее готовности, разломала на части. Соскоблив с своего грязно-белого камня крошки, она посыпала ими и предложила есть.
С аппетитом съедая свой кусок рыбы, я заметил изменившийся к лучшему ее вкус. Я наслаждался присутствием рядом своего отца и мыслью, что теперь не нужно будет заботиться о безопасности и собственной еде. После вкусной рыбы все взялись за груши и красные ягоды, названные мною смородиной. Я был в центре внимания во время ужина и испытывал удовольствие от искренней благодарности в глазах окружающих за пойманную рыбу и принесенные мною фрукты. Я рассказал о баране с овцами, обнаруженных мною у груши, но сознательно опустил из повествования свой позорно пропущенный удар в зад. Отец слушал и улыбался. Мать и дочь, набив рот пищей, кивали головами, по-видимому не понимая ничего.
- Адам, покажи Еве место ночлега и ложитесь спать, сказал отец.
Ее мать при имени ее дочери насторожилась. Я махнул Еве рукой. Она посмотрела на мать и получив кивком разрешение, пошла за мой. Я зашел в воду и проник в пещеру из водопада. Вечерний полумрак за светлым потоком воды окутал меня. Добравшись до своей лежанки, я с облегчением лег. Из-за занавеса водопада показалась голова и затем тонкое тело Евы. Она с тихим восклицанием удивления взобралась в пещеру и всматриваясь в нее, пыталась отыскать себе подходящее место для отдыха. Просунулась голова Лилит сквозь струи водопада. Легкий возглас изумления дошел до меня, а месте с ним и властный голос отца:
- Иди за мной!
Лилит снова исчезла в водопаде, оставив меня наедине с Евой.
Подойдя ко мне, Ева попыталась осторожно прилечь на постеленную траву рядом. Её холодное мокрое прикосновение ко мне вызвали во мне бурное негодование. Я молча с силой оттолкнул ее от себя ногой. Было видно, как она комочком опустилась на пол рядом и всхлипнула.
Как мило…