Предстоял спуск в неизведанный нам мир в чаше потухшего кратера. Отец отломал мне половину угря и отложил для меня пару раков. Мы ели в предвкушении открытия, не терпелось начать спуск. Наше взор был устремлен вниз. Я заметил движение на противоположной стороне кратера и показал рукой отцу. Горный баран и две овцы осторожно спускались в кратер. Уклон вниз, в глубь кратера был не такой пологий, как наш подъем на гору с его внешней стороны.
Отец встал на ноги и внимательно осмотрел их путь. Он был для нас опасен. В поисках более безопасного пути вниз отец стал сходить по краю кратера, всматриваясь в малоприметные препятствия. Найти его было не просто. Пологие участки перемежались обвалами грунта, оголяющими каменные глыбы, обойти которые было сложно, а прыгать с них — высоко. После долгого раздумья, отец позвал меня за собой. Опираясь на свой сук, чтобы не покатиться или не сползти вниз, он начал спуск. Придерживая за руку меня, шаг за шагом мы спускались, рискуя сорваться и покалечиться. Спускаться было физически легче, но значительно страшнее, чем подниматься. Цепляясь за скудную растительность, каменные выступы, мы огибали препятствия и продолжали спуск. Шум сорвавшихся вниз камней встревожил животных, мирно пасущихся внизу, они замерли в недоумении и смотрели на нас как на непрошеных гостей снизу-вверх, затем не торопясь уходили в заросли леса. Очевидно у них отсутствовал страх быть убитыми и съеденными хищниками. Нам показалось, что они о них вообще не знали.
Последний участок спуска пришлось преодолевать, прыгая вниз в мягкий осыпавшийся сверху грунт. Чувство было необычное. Наконец-то мы на ровной долгожданной земле.
Отец и я, взявшись за руки, двинулись к ближайшим деревьям с висящими на них желтыми плодами. Это были груши. Подобрав несколько из них, мы сели передохнуть, с удовольствием поедая их. Отбросив в сторону огрызок, я подошел к отцу, обнял сзади его за шею и с благодарностью сказал:
— Ты привел нас в землю обетованную, райский сад. Мы назовем его Эдем! Ты согласен?
— Эдем? Пусть будет Эдем! Я согласен, — сказал он, растягиваясь на траве, упиваясь приятным сладковатым вкусом груш и наслаждаясь блаженством окончания нашего изнурительного пути.
Я прилег рядом, держа его за руку в знак уважения и признательности.
В просветах между ветвями деревьев было видно глубокое синее небо с плывущими по нему редкими облачками. Солнце ласково согревало нас своим теплом. Мирно щебетали птицы. Я закрыл глаза, осознавая блаженство в райском саду.
Тем не менее, расслабляться в незнакомой нам местности было бы безрассудно.
— Адам, вставай. Нам нужно осмотреть все вокруг, найти место для ночлега. Безопасно ли здесь? Не будем беспечны. Вставай! Нехотя, поднявшись на ноги, мы медленно и осторожно пошли вглубь зарослей леса, с опаской озираясь по сторонам и с интересом изучая этот загадочный для нас мир. Впереди показалась полоска сверкающей бликами солнца воды. Это был широкий по нашим меркам ручей с медленным размеренным течением воды, поросший по берегам травой и камышами, чуть далее камышей красовались большие цветки водных белых лилий, а на другом берегу – желтых кувшинок. В воде сновали водные обитатели, изредка слышался всплеск от охотящейся в воде рыбы. Отец направился вдоль ручья против его течения. Пробираясь по заросшему растительностью берегу, мы наконец вышли к большому живописному озеру, в который сплошной стеной и с шумом падала с отвесной стены кратера вода.
Небольшая полянка у озера была отличным местом нашего отдыха. Усевшись на траве, мы доели оставшиеся у нас припасы. Отец с интересом смотрел на озеро, водопад, встал и зашел в воду, всматриваясь в него. Крупные рыбины отпрянули от него, от его рук, протянутых к ним, в надежде поймать. Кидаясь на них, отец не смог их ухватить и в разочаровании двинулся в сторону шумящего водопада, оп пути ополаскивая свое тело. Я видел, как он долго всматривался в него, затем подошел ближе и неожиданно скрылся в нем. Я привстал на месте не зная, чего ожидать. Вдруг из-за занавеса воды появилась голова, затем и все тело отца. Он звал меня.
— Адам, иди быстрее ко мне. Иди, иди, — радостно махал он рукой.
Нехотя я вошел в прохладную воду и медленно стал приближаться к отцу. Вода была мне по грудь. Отец подхватил мою руку и увлек в падающий сверху поток воды. Вздрогнув от неожиданности и от леденящей нагретое солнцем тело прохлады, я очутился по другую сторону водного занавеса в просторном гроте, освещаемым искрящими бликами играющего с водой солнца. В пещере были выступы, позволяющие сидеть или лежать на них. Это было идеальное место для сна и отдыха, безопасное убежище для ее обитателей. Я был изумлен!
— Теперь это наш дом! Нужно только обустроить его: натаскать травы для подстилки, запастись едой.
— Но как нам пройти сухими через воду?
— Мы что-нибудь придумаем, — ответил задумчиво отец. — Выбираемся отсюда и ищем подходящие материалы.
Их поиск их привел к сбору сломанных тонких ветвей ближайшего кустарника и плетению отцом небольших по размеру полотен. Набрав охапку травы и прячась под ними мы по очереди исчезали с ней в нашем убежище, расстилали на полу и наших лежанках траву для просушки и снова устремлялись за новой охапкой.
День приближался к концу. Мокрые и усталые мы с удовлетворением, осмотрев наше жилище, наконец решили отдохнуть. Есть было уже не чего, но уверенность в следующем дне, придавала нам надежду на будущее, вдохновляла на победу в нашей борьбе за жизнь на Земле.
Утро следующего дня я встретил в нашем новом доме. Открыв глаза и заметил, что отца уже не было на месте. Страха и боязни за себя тоже не было. Я, ежась от холода высунул голову из-за занавеса воды и увидел у костра отца. Решительно шагнув в водопад, я очутился в озере и добрался до отца, его костра. Я почувствовал запах жаренной рыбы, жар огня, уют и безопасность рядом с отцом.
— Как тебе удалось ее поймать?
— Посмотри в воду. Я установил наши вчерашние плетенки в виде загона. Загнал туда рыбу и в нем воткнул в нее острым концом палки. Теперь она наша еда. Как спалось на новом месте?
— Спал, не чувствуя своего тела. Снились множество звезд в темноте далекого космоса, большое солнце и я летел к нему…
— Ты весь мокрый, подсохни и поешь. Сегодня мы сходим к другому концу ручья, посмотрим местность там. Думаю, нам нужно построить дом здесь на поляне, чтобы не мокнуть каждый раз проходя под водопадом.
Отец заканчивал плести из веток новую ловушку для рыбы. Она имела вид широкой закрытой корзины с узким входом в нее. Подхватив ее на плечо, он понес ее в озеро и установил ее там боком против течения воды в ручье. Затем он достал из костра палку, соскоблил камнем с ее конца угли, осмотрел острый конец и вбил ее чуть в стороне от костра в землю, ударяя сверху камнем, очертил вокруг кола круг и отметил на нем конец тени палки.
«Это наши солнечные часы!», - торжественно объявил отец.
Он объяснил необходимость замечать движение солнца, а значит и время и планировать наши дела с учетом времени суток.
Быстро наполнив живот пищей, испив воды из предусмотрительно выкопанной отцом ямки рядом с ручьем, мы бодро направились вдоль ручья, прихватив с собой тот самый сук дерева, преданно служивший отцу на протяжении нескольких дней.
Идти по заросшим берегам ручья было не легко. Там, где невозможно было пройти, мы перебирались на другой его берег и медленно шли дальше, всматриваясь в окружающий нас мир.
Иногда мы обнаруживали на полянах, освещенных солнцем разнообразные ягоды. Вкус их был от кислого, до кисло-сладкого. Это была хорошая добавка к нашему рациону из жаренной рыбы.
Течение ручья не было постоянным. Он то журчал своими водами по камням, то становился бесшумным и величавым дополнением спокойствия в Эдеме.
Неожиданно для нас мы столкнулись с двумя дикими свиньями, валяющимися в грязи. Они вырыли своими носами ямы, в которые набиралась вода из ручья. Ковыряясь в них и растаптывая грунт, они создали для себя уютное место для отдыха и блаженства в грязи. Встревоженные нами, свиньи вскочили на свои короткие ноги, насторожились, издали хрюкающие звуки и убедившись, что мы уходим от них, снова свалились набок в свою грязь и хрюкнули нам на прощание. Их вид и беззаботное поведение привели меня в восторг. Было забавно наблюдать за ними.
Наконец мы добрались до места, где ручей повернув вправо, резко исчезал, уходя вниз в вымытый им грот на краю кратера. Живописный его вид скрашивал нашу общую картину Эдема, вместе с тем таинственное исчезновение ручья, вселяло в нас некоторую необъяснимую тревогу. Отец внимательно осматривал всё, что попадалось ему на пути. Его внимание привлекла тёмно-зелёная полоса камней в стенах у грота. Осторожно подобрав несколько отвалившихся, мы выбрали место для привала, пообедали принесенной жаренной рыбой, закусили грушами. Во время еды мы не сводили глаз с плавающих поблизости птиц. Они крякали, ныряли в воду и оставались на мгновение вниз головой, затем выныривали и плыли на новое место.
В заводи ручья на его повороте мы обнаружили странные стройные деревья с листьями на ветках вверху. Я постучал по ним. Они издавали звук пустого закрытого пространства, меняющегося по месту стука. Я предложил назвать это дерево бамбук и отец с улыбкой согласился. Он долго пытался сломать понравившийся ствол бамбука, но ему так и не удалось это сделать.
Обратный путь в наш лагерь оказался не таким уж сложным. Мы шли по уже знакомым нам местам вдоль ручья в надежде снова увидеть грязных свиней в луже, но их уже не было. Усталые мы наконец вернулись к нашему костру у озера с водопадом. Отец полез в озеро к своей ловушке и вытащил ее на берег с огромной рыбиной внутри. У нас опять была еда, которую хватит не только на вечер, но и завтрашнее утро.
Установив в очередной раз свою ловушку, отец и я покрыли рыбу мокрой глиной, раздули свой почти погасший костер и дождавшись хороших углей, сунули в них нашу добычу. Ужиная старым походным запасом, мы наслаждались теплым вечером, обсуждали увиденное и более не беспокоились о будущем.
— Адам, я хочу вернуться к нашему месту катастрофы и забрать то, что там осталось! Нам пригодится все, что можно применять здесь.
— Я иду с тобой! Я помогу тебе!
— Нет, ты останешься здесь! Путь не близкий и тяжелый для тебя. Здесь безопасно. Вернусь через 2-3 дня. Сможешь подождать меня здесь?
Мне было страшно оставаться одному без отца, но вера в меня отца придавала силы, подавляла мой страх.
— Смогу, но возвращайся пожалуйста быстрее, — чуть не плача вымолвил я.
— Хорошо, иди спать, а завтра я подготовлю все.
За занавесом водопада я снова почувствовал себя в безопасности. В моем воображении были впечатления сегодняшнего дня, желание выглядеть героем в глазах отца, уверовавшего в меня. Незаметно для себя я уснул и когда проснулся солнце было уже высоко.
Выбравшись из своего убежища, я направился к отцу. Он уже сплел большой глубокий короб и прилаживал его к своей спине, подтягивая и ослабляя веревки, сделанные как оказалось из сплетенных им волокон, найденных под корой дерева.
В озере из наших плетеных полотен был сделан садок для выловленных ловушкой рыб. В садке уже находилось две рыбины. Они медленно плавали вдоль изгороди, тщательно осматривали ее в поисках выхода. Это был наш запас еды.
— Доброе утро, Адам! – весело встретил меня отец.
— Доброе утро!
— Помоги мне, достань из костра рыбу и очисть ее от кусочков глины! Будем завтракать.
Занявшись своей работой, я видел, как отец встал со своим коробом на спине, присел и попрыгал с ним, убеждаясь в удобстве крепления и удовлетворенный своей работой снял и поставил короб рядом с собой.
Отламывая и поглощая куски жаренной рыбы, он внимательно осматривал доступный для обзора край поднимающейся вверх внутренней стороны кратера в поисках удобного пути из него.
— Адам, я ухожу завтра на 2-3 дня. В садке уже 4 рыбы для приготовления пищи. Если в ловушку попадется еще одна, перенеси ее в садок и снова устанавливай ее против течения.
Не договорив, отец осторожно приподнялся, показывая на козу с приплодом, мирно щиплющую и переживающую траву на краю нашей полянки у озера. Он был похож на хищника, готового прыгнуть и вцепиться в нее зубами. Я замер от неожиданности. Ее малыш подошел к ней и стал толкать носом в вымя, добиваясь молока.
Отец передумал нападать, сел на свое место. В его голове созрел другой план без насилия. Он нарвал охапку сочной травы и подобравшись как можно ближе к козе, аккуратно положил ее там. Коза, убедившись в безопасности осторожно приняла подарок. Трава исчезла в пережевывающих ее челюстях козы.
— Адам, сделай то же самое. Нужно приручить козу, чтобы она не боялась нас и доверяла нам!
Теперь уже я осторожно отошел к сочной траве у озера и нарвал большую охапку. Протягивая ее козе, я подобрался к ней как можно ближе и аккуратно положил свой подарок. Коза осторожно направилась к нему и стала поглощать его. Начало нашей дружбы с ней было положено.
Отец быстро скрутил оставшиеся волокна, добытые им из-под коры дерева и сплел веревочку. Нарвав сочной травы, он осторожно подошел ближе к козе, разделил охапку на кучки и положил их последовательно по пути к себе. У последней кучки он стал ждать козу. В последствии отец объяснил мне, что глядеть в глаза животному при его ловле нельзя.
Через некоторое время коза с козленком были уже поблизости рядом с отцом. Осторожно касаясь и поглаживая ее, отец привязал ее веревкой к кусту и аккуратно отступил.
Теперь была уже моя очередь принести подарок козе. Она глядела на нас ничего не выражающим взглядом в ожидании подачки. Я осторожно положил ей охапку травы и сел на свое место.
— Что мы будем с ней делать?
— У нее должно еще оставаться молоко от козленка. Мы будем доить ее и пить.
Осталось придумать куда доить молоко.
Отец подобрал рукой, затвердевший кусок глины, упавший с приготовленной в ней в костре рыбы.
— Подкармливай нашу гостью, а я слеплю из глины что-нибудь для сбора молока.
Коза попыталась освободиться от привязи, издала жалобные звуки и смотрела на нас с явным разочарованием, ожидая помощи.
Мне стало жаль ее. Я нарвал большую охапку сочной травы и положил ее у ее морды. Она не прикасалась к подарку. Тогда я протянул ей свою грушу. Забыв обо всём коза с удовольствием приняла ее.
Отец набрал глину, размочил ее в воде, долго мял, придавая нужную форму. Он положил свое произведение в виде небольшой чаши вначале рядом с костром для просушки, а затем, осмотрев ее, разгреб угли костра и положил в них, хорошо прикрыв ее оставшимися углями и наложив сверху больших сухих ветвей. Костер разгорелся с большой силой, обжигая все вокруг и внутри себя. Наконец всё прогорело, и отец достал из остывающих углей костра закопчённую глиняную чашку. Повертев ее в руках, он помыл ее в воде и осторожно подошел к козе, подставил под вымя и попробовал выдаивать из него молоко. Несколько струек белого молока брызнули из козьего вымени. Коза сдвинулась с места, едва не разлив молоко из глиняной чаши.
— Адам, попробуй!
Я с недоверием дотронулся до молока языком. Почувствовался сладковатый привкус молока. Удивительно, но оно оказалось приятным на вкус.
— Теперь у нас есть молоко, — с удовлетворением допивая остатки, вымолвил отец.
